Форум » Литрература » Нечто Человеческое » Ответить

Нечто Человеческое

Chaplain: (читать после "Слова..." и "Омеги", находящихся ниже по странице) Нечто Человеческое ...И не пой о том, что мы Задолжали время вам... Глава первая С плаката одним глазом смотрел остроухий уродец в вытянутом шлеме и с красным камушком на груди. В правой руке уродец сжимал окровавленный меч, в левой - бутылку с чем-то, несомненно, ядовитым. Уродец был изображен в профиль. И прямо в лицо ему было направлено множество стволов, на самом крупном из которых алела перечеркнутая тремя горизонтальными линиями литера I. Внизу готическими буквами было выведено: "Нам - наш мир". Это был красивый плакат. А, главное, правдивый. Кроме плаката, в каморке сторожа дома №12-55 по III улице XVI квартала Юго-Западного округа города-кузни Стилборо на планете Ротвальд Примарис, коя, в свою очередь, находится в системе Ротвальд, что в субсекторе Грифон сектора Аквила… в общем, в этой каморке особых предметов роскоши не было. Но обитателя каморки это устраивало. Герберт поудобнее устроился на треногом табурете, разложил на тарелке перед собой нехитрый натюрморт: банку пищевого концентрата, пару крохотных луковиц (та еще отрава, свинца в них на пару пуль хватит, но чем-то надо заедать безвкусную серую кашицу) и - редкое лакомство в эти дни! - пожелтевшее и сморщенное яблоко, невесть как пережившее долгую дорогу из далекого Пригорода. Затем сторож усмехнулся и извлек из кармана непочатую бутылку "ксеноцида" - такое прозвище получила дешевая, но качественная и крепкая алкогольная настойка, которую обычно пили "ксеносам на погибель". Появилась она на прилавках год назад, одновременно с началом Великого Очищения. Говорили, что в нее подмешивают какие-то хитроумные добавки, укрепляющие в гражданах врожденный фанатизм и готовность пожертвовать собой во имя Империума Человечества. Совпадение или нет, но с митингов ненависти, где "ксеноцид" разливали бесплатно, на вербовочные пункты часто отправлялись добровольцами даже те, кто от службы по закону был освобожден. Из одного только дома №12-55 на фронт ушло больше половины жильцов, включая нескольких женщин и подростков. Мысли сторожа прервал укрепленный над шлюзом динамик, который вдруг зашелся неистовым собачьим лаем. Герберт выругался, прикрыл тарелку тряпкой и, кряхтя, направился к шкафчику у стены. Собаки никогда не брехали просто так - если уж разошлись, значит, почуяли кого-то нехорошего. Мародеров и прочей швали с Окраин в эти дни хватало, не говоря уже о шпионах и диверсантах, которыми граждан ежедневно пугали с телеэкранов. Герберт надел маску с респиратором, потуже затянул ремешок очков - зрение можно было потерять за часик пребывания на "свежем" воздухе, в котором собственно воздуха было гораздо меньше, чем дыма и ядовитой измороси. Застегнув прорезиненный комбинезон и покрепче ухватив лазган (рухлядь, списанную в утиль еще во времена второй волны Экспансии), сторож шагнул в тамбур. Здесь было жарко, с потолка свешивались промасленные кабели, из углов доносилось слабое шипение. Белое лицо на стене уставилось на Герберта стеклянными глазами. - Ваши приказания? - проскрежетал голос из-за сжатых мертвых губ. Сторож не удержался и в который раз подмигнул сервитору. На удачу. - Закрыть внутреннюю дверь. Открыть внешнюю. Герберт отхлебнул "ксеноцида", пристегнул респиратор и шагнул вперед. На улице стояло пекло. В прямом и переносном смысле. С неба медленно падали белые хлопья пепла, над раскаленным асфальтом колыхалось густое, вязкое марево. Собаки рвались с поводков, рыча и визжа. - Ну что разорались, морды? В принципе, "собаками" этих тварей называли по старой памяти, в честь существ, сохранившихся до нынешних времен только на страницах древних книг. Новые собаки, собаки эры Экспансии, представляли собой крайне уродливых четвероногих с крохотными, защищенными прозрачной пленкой глазками и толстенной безволосой шкурой, больше напоминающей чешуйчатую кожу рептилий. Ядовитый воздух не причинял им видимых неудобств. Вожак стаи услышал знакомый голос, заурчал. Затем оглушительно рявкнул в направлении переулка на противоположенной стороне улицы. Свора поддержала его в девять глоток. Герберт постоял, приглядываясь и прислушиваясь. Едкий туман размывал контуры домов, гасил любые звуки. Но на мгновение ему почудилось, что между зданиями мелькнула высокая фигура. Сторож вскинул лазган и громко, насколько позволял респиратор, крикнул: - Стой, где стоишь! Я тебя вижу! Не шевелись, а то башку снесу! Фигура тут же растворилась в мареве. - Да чтоб тебя полинялый сквиг… Герберт обернулся, намереваясь отвязать собак и спустить их на незнакомца. Кем бы не был этот человек, в комендантский час по улицам может шастать только злодей - и посему сторож не испытывал угрызений совести. Неожиданно повеяло холодом. Собаки заскулили, вслед за вожаком подались назад. Герберт почувствовал движение за спиной - и тут же ему в мозг впились миллионы иголок. Не успев повернуться, он осел на землю, визжа от боли. Чья-то рука ухватила его за воротник, в раздираемом сознании прозвучали ледяные слова: "Заходи внутрь. Не оглядывайся." Кое-как Герберт поднялся и, шатаясь, поплелся обратно к шлюзу. Он был готов сделать что угодно, лишь бы боль прекратилась. "Закрой дверь. Сделай так, чтобы ее нельзя было открыть снаружи." Герберт, заикаясь, отдал приказ сервитору. Когда внешняя дверь закрылась, он протянул руку к пульту, чтобы отключить питание, но тут же ее отдернул. Осознание совершаемой измены перебороло желание подчиняться. Головная боль вдруг резко усилилась, в памяти само собой всплыло устройство механизма шлюза. Пленитель нетерпеливо потянулся вперед, безошибочно зная, как вывести систему из строя. Непривычно тонкая и гибкая - нечеловеческая! - рука легко вырвала пульт управления из гнезда. За пультом последовали вербальные датчики. Герберт ошалело наблюдал за происходящим, все еще сжимая в левой ладони рукоятку лазгана. Затем пересилил себя и оглянулся, посмотрев в лицо чужаку. Два огромных миндалевидных глаза вспыхнули фосфорными снарядами, отбросив сторожа к стене и навеки погрузив его сознание в ослепительную белизну. Глава вторая В помещении висел густой, удушливый смрад. Еще пару дней назад Алрен счел бы его невыносимым, но сейчас, после ада на улице, здешняя вонь показалась ему благоуханием садов Эрналиата, Изумрудной Долины. Возможно, потому, что этот воздух хотя бы не грозил выжечь глаза и легкие. Чародей обернулся на своих компаньонов. Оба жались к стене, вымотанные, измученные. Киринен кое-как поддерживал сестру, но и сам был в шаге от обморока. Две пары глаз, не моргая, смотрели в лицо единственному близкому существу в мире железа, грязи и боли. Алрен опустил взгляд. Прошелся по помещению, брезгливо отвернувшись от разложенной на столе снеди, заглянул в шкаф и в нишу у стены. В нише, выложенной квадратной грязной плиткой, из железного диска капала вода. Эльдар быстро открутил диск, отворив путь журчащим струям. Поморщился. Мерзкая, грязная вода. Но лучше грязь, чем яд. Вернувшись к шкафу, Алрен извлек оттуда три балахона из грубого, эластичного подобия ткани. Балахоны воняли потом мон-кай и какой-то химической гадостью. Не раскрывая рта, чародей обратился к подросткам: "Смойте с себя отраву. Промойте раны. Потом переоденьтесь в это" - он указал на балахоны. Киринен молча кивнул и принялся снимать с себя то, что осталось от его одежды. Эйлати помедлила, опершись рукой о стену и тут же отстранившись. "Я… я не хочу… Здесь все такое… грязное…" Алрен посмотрел ей в глаза. Спокойно, почти равнодушно. "Надо. В этой одежде мы сможем сойти за мон-кай. Сможем спастись." Простые слова подействовали. Эйлати послушно потянулась к воротнику, но тут же закашлялась и сплюнула на пол. Кровью. Чародей снова отвел глаза. Его легкие тоже горели, во рту постоянно скапливалась горечь - проклятый воздух проклятого города делал за мон-кай их работу, медленно, со смаком убивая каждого, кто отличался от новоявленных хозяев этой планеты. Но помочь ни себе, ни своим подопечным Алрен сейчас не мог. Он был опустошен. Сколько раз за сегодня ему пришлось применять свой Дар - не для исцеления, для убийства? Инквизиторский подручный, восемь гвардейцев и водитель - какое удивление было в глазах этой нечисти, они ведь привыкли к полуживым, вечно покорным пленникам! Затем - какой-то не в меру ретивый гражданский, заоравший на весь квартал "Ксеносы! Помогите!", и несколько откликнувшихся на его крики… А под конец - еще и этот охранник, тупой и медлительный, чье сознание ломать было немногим приятнее, чем копаться голыми руками в навозе мегадона... Глаза Алрена подернулись туманом, но он не позволил себе расслабиться и приступить к медитации, чтобы восполнить хотя бы часть сил. Время торопило, напоминая, что он несет ответственность за сокровище, более ценное, чем даже его собственная душа. За две юные жизни, которыми Судьба наградила его род в канун истребления. На выходе из ниши Эйлати споткнулась и упала. Брат обернулся, протянул руку, помог ей подняться. Жалкие, бледные, нагие посреди рукотворного воплощения уродства, покрытые ранами, нанесенными рукой не воина, а вивисектора, сейчас они казались Алрену живой иллюстрацией к участи проигравших в этой войне. Чародей вдруг пожалел, что убил охранника своим Даром. Его надо было вытолкнуть на улицу - без его защитной экипировки, без оружия, без всего его железа и пластика, - в построенный им и его муравьиным племенем ад на земле. Хотя бы за то, что дочь несравнимо более высокой расы сейчас сглатывает собственную кровь вместо амброзии! На секунду Алрена охватил гнев… или, скорее, злоба. Ярость. Он тут же потушил в себе это чувство. Оно было неправильным. Человеческим… Когда чародей смыл с себя яд и кровь, облачился в балахон и начал отстегивать с лица трупа защитную маску, помещение вдруг наполнилось какофонией. Киринен подскочил, Эйлати выронила сморщенный плод - единственное, что показалось ей здесь съедобным. Динамик разрывался от собачьего лая. Вскоре к нему добавился грохот гусениц. Глава третья - Первое отделение, за мной! Второе и третье, оцепить здание! Вильде Децим Меридий спрыгнул на горячий асфальт первым, за ним из "Химеры" высыпали штурмовики в глухих черных комбинезонах. Из-за остановившегося поодаль командного бронетранспортера показалась госпожа Фиона в компании подручных. Вильде поймал ее взгляд и сдвинул рычажок на рукоятке посоха, включая громкоговоритель. - Именем Бога-Императора Человечества и Священной Инквизиции! Всем гражданам оставаться в своих квартирах и быть готовыми к обыску. Попытки неповиновения будут приравнены к ереси и предательству! Содействие будет вознаграждено! В окнах замелькал свет, послышались взволнованные голоса. Главный шлюз, однако, никто не спешил открывать. Вильде выждал тридцать секунд, кивнул Фионе. Та что-то сказала техножрецу из своей свиты. Важно и степенно тот подошел к внешнему пульту, придирчиво осмотрел его и произнес несколько строк нараспев, после чего обернулся к начальнице: - Дух Машины покинул это устройство! Он

Ответов - 28, стр: 1 2 All

Chaplain: Глава восьмая Прошло двенадцать минут сорок три секунды. Эльдарка уже не кричала. Только тихонько подвывала, захлебываясь слезами. Вильде жалел, что не может уйти, не может даже зажать уши или отвести взгляд - Ирина была рядом, ее ледяные глаза с затаенной насмешкой все время останавливались на аколите. "Давай, слабачок", - говорили они, - "Покажи, что тебе неприятно, что тебе жалко эту маленькую симпатичную ксено-тварь. Что герой Ареса Секундус и Пятого Бастиона, устоявший перед соблазнами демониц и осуществивший успешное покушение на Лорда Акрона, на самом деле - рефлексирующий, сентиментальный дурак, который жалеет все, что хоть чуть-чуть светлее Абсолютного Зла. И тогда ты полетишь вниз, потому что таким размазням не место в рядах слуг Священного Трибунала." Усмехнувшись в очередной раз, Ирина велела прекратить подачу тока и снова поднесла к губам мегафон со встроенным транскодером: - Алрен, если ты там вдруг помер или просто уснул, обращаюсь к твоему щенку! Через пять стандартных минут я перехожу к физическому воздействию четвертого порядка! Это значит, что обратно твоя подружка вернется уже не целиком, а по частям! Так что решай быстрее! Если за эти пять минут я получу меч, гарантирую, что отпущу девчонку и предоставлю вам всем свободный выход из города… Внезапно речь Ирины перебил другой, звонкий голос. - Госпожа Бьоркман! Говорила Фиона. Вильде тут же поймал ее за руку, но девушка оттолкнула его, давая понять, что терпеть больше не намерена. Аколит отступил и покраснел, злясь на собственную нерешительность. - Я знаю, что вам нравится пытать гуманоидных ксеносов. Но, может быть, давно пора брать здание штурмом? Если там и есть кто живой, по-моему, вести переговоры он не намерен… Глаза Ирины сузились. Она заговорила медленно, почти шипя от едкого сарказма: - Дознавательница Кессельриг, я наслышана о вашей нездоровой симпатии к гуманоидным ксеносам, в частности, оркам. Но смею вам напомнить, что, как командующий этой операцией, я… В воротах повился силуэт юноши-эльдара. В руке он нес длинный меч с волнистым лезвием. Он молча подошел к группе людей. Медленно опустился на одно колено, положил Клинок на камни, тут же поднялся - не хотел стоять в унизительной позе перед врагами. Отошел на несколько шагов, позволив сервиторам подобрать меч. - Отпустите ее. Ирина приняла меч из железных рук сервиторов, пробежала пальцами по рукояти из психокости, коснулась узоров на лезвии. На мгновение лицо женщины напряглось, словно бы что-то вступило в конфликт с ее внутренним миром. Затем уголки тонких губ поднялись в торжествующей улыбке. Тут же, словно спохватившись, она быстро уложила меч в заранее заготовленный чехол. Эльдар не отрывал глаз от бесчувственного тела сестры. - Отпустите ее… Во взгляде Ирины триумф сменился брезгливым высокомерием. - Где чародей, щенок? Скончался? На лице юноши не дрогнул ни один мускул. Но произнести "да" он не смог, лишь резко сглотнул и кивнул. Ирина снова улыбнулась краешками губ и указала штурмовикам на дверной проем. Через минуту руки в толстых черных перчатках швырнули на асфальт у ее ног изломанное тело в пропитанном кровью балахоне. Молодой эльдар вдруг упал на колени, скрыл лицо руками. Его затрясло. Леди-Инквизитор бесстрастно отвернулась, чтобы проследить за погрузкой артефакта. Из-за ее спины раздался прерываемый рыданиями вопль: - Отпустите ее! Прошу… вас… Прошу вас!!! Вильде внутренне сжался. Он знал, что сейчас Ирина просто достанет пистолет и выстрелит безоружному ксеносу в голову. Тот выполнил, что требовалось, а сделавших свое дело Инквизиция всегда просила уйти со сцены. Леди-Инквизитор развернулась и в упор посмотрела на эльдара. Вильде не мог разобрать выражения ее лица, но ему почудилось удивление в стеклянных глазах, и он вдруг понял, что никогда раньше ни один эльдар не ПРОСИЛ ничего у человека… Молчание длилось долго, очень долго. Затем тишину нарушил тихий, жалостливый стон прикованной к торментору эльдарки, прозвучавший в унисон с единственным словом, сорвавшимся с губ ее брата: - П-пожалуйста… Ирина вдруг отвела взгляд, прикрыла лицо. - Не смей сомневаться в словах Инквизитора, - глухо произнесла она, и тут же бросила сервиторам, - Освободить ксеноса! Один из сервиторов дернул рычаг на торменторе, второй отсоединил зажимы. Тело девушки бессильно сползло на землю… Киринен, не обращая ни на кого внимания, вскочил и бросился к сестре, поднял ее на руки, прижал к себе. Она приоткрыла глаза, снова застонала, что-то пробормотала. Эйлати была полужива от перенесенного, но он чувствовал, что серьезных ранений ей нанести не успели. Значит, надежда оставалась. Оставался смысл существования. И пропади пропадом все волшебные мечи, все предсказания, все мудрецы и чародеи, требующие бросать своих ближних на алтарь придуманного ими порядка. Он только что принес жертву во имя собственного Будущего - близкого и родного, а не выведенного в неизвестных ему скрижалях… - Все в порядке, - прошептал он, - все в порядке. Ты жива. Я с тобой. Эйлати кивнула и уткнулась заплаканным лицом ему в грудь. Киринен поднял глаза, обвел взглядом ряды врагов, от которых его народ никогда не ждал даже такой пародии на благородство. До последнего он не верил, что его и Эйлати отпустят. Просто очередная злая шутка… Он был удивлен, прочитав на лицах двоих - высокого тощего мужчины и маленькой, хрупкой темноволосой женщины - подобие сочувствия. Другая женщина, с черным беретом на соломенных волосах и немигающими ледяными глазами, пролаяла в мегафон: - Даю вам двенадцать стандартных часов, чтобы покинуть город. По истечению этого срока пеняйте на себя. А теперь проваливайте, пока я не передумала! Внезапно Эйлати громко закричала, указывая рукой на останки Алрена. Мертвый чародей открыл глаза. Глава девятая …Алрен лежит, зарывшись лицом в траву. Первый и последний раз давая волю своим чувствам. У травы - запах крови. Крови эльдаров, пролитой эльдарами. Никакого железа, никакой грязи. Только кровь. "Ты предал меня, отец." Алрен сотрясается от рыданий, готовый кричать - "Я не предавал! Я все делал ради нашего Будущего!", но трава забивается ему в рот. Запах крови сводит с ума. "Ты предал меня!" Он боится поднять глаза. Знает, что увидит то, что до конца жизни будет преследовать во сне и наяву. "Ты предал НАС!" Два новых голоса. Две юные души, которые он тоже предал, обрек на погибель - во имя того, что было более важным. Но голос дочери все равно громче: "Взгляни на меня!" Алрен отрывает голову от мокрой травы… …и видит свою дочь, как он думал - уведенную в плен, изуродованную, поруганную и зверски убитую… Живой. Здоровой. Улыбающейся. Улыбающейся нагло, словно бы после удачной шутки. Она облачена в сегменчатый доспех Проклятых. На шее смыкается воротник угольно-черного плаща. С когтей на перчатке капает кровь. Она стала одной из НИХ. - …Риэнн… Алрен шепчет ее имя, но дочь его не слышит. Она теперь называет себя по-другому. - …Кайя! - по-хозяйски обращается к ней бледный мужчина в покрытых шипами багровых доспехах… "Да, ты предал нас!" Эйлати больше не кашляет, она с наслаждением вдыхает отравленный воздух. Киринен чешет за ухом мерзкую мон-кайскую собаку. За их спинами - силуэт в сияющей золотой броне с литерами "I". От пальцев левой руки тянутся ниточки к верным марионеткам, "карманным ксеносам". А правая сжимает священную рукоять Клинка Королей… И это стало для Алрена последней каплей. "Ты преда…" Какая-то сила подняла чародея на ноги, обрывая издевательский смех лжедочери и до боли, до раздирающей душу агонии проясняя сознание, срывая с него покровы самообмана. Он понял, что всю жизнь был слепцом, громоздил ошибку на ошибку, слишком многим доверял, слишком многим считал себя обязанным. А надо было просто найти в себе силы для ответа… "Нет…" "Нет, это ВЫ…" Надтреснутый голос чародея эхом следовал за гулкими, словно поступь Кхайна, словами: "ВЫ!" "ВЫ ПРЕДАЛИ МЕНЯ!!!" "МЕНЯ!!!" Шквал огня обрушился на восставшего из мертвых чародея. Снаряды болт-пистолетов крушили проросшие сквозь тело кристаллы, лучи хеллганов превращали плоть в кипящее варево. Но сила, удерживающая разгневанную душу в этом месиве из крови, кости и камня, была неуязвима для оружия смертных. Она должна была исполнить предназначенное, а потом - рассеяться без следа. Ард'Аэниэ ослепительно вспыхнул, испепеляя защитный чехол, и тут же оказался в изломанных руках эльдара. Разряды пробежали по клинку, оставляя на нем след из рун, и ударили ослепительным лучом в небо. А взгляд пылающих белым огнем мертвых глаз Алрена, обведя окружавших чародея людей, остановился на сжавшихся в ужасе Киринене и Эйлати… Ирина первой поняла, что сейчас произойдет. Она схватила Фиону за рукав, заорала ей в ухо: - Черпай из него энергию! Ставь щит! Срочно!!! Второй рукой Ирина притянула к себе Вильде. Фиона, бледная как полотно, быстро совершала какие-то пассы… …А затем звуки и цвета перестали существовать, уничтоженные оглушительным гулом и выжигающим глаза светом. Вильде очнулся в поту, с пересохшим горлом и немилосердно горевшей кожей. Стояла болезненная, звенящая тишина. Он кое-как поднялся со дна идеально круглой воронки, созданной огненным штормом вокруг выставленной Фионой защитной сферы. Сферы уже не было, Фиона лежала на земле, из носа и ушей у нее шла кровь, бионика искрила. Ирина на коленях рядом с ней распечатывала упаковку ампул. Подняв взгляд на аколита, Леди-Инквизитор тут же приказала: - Закатай ей рукав, пережми руку вот здесь. И держи крепко. Когда игла вошла в вену, Фиона дернулась, как от разряда, и широко раскрыла глаза. - Терпи, терпи… Вот, все… Будешь жить… - Ирина подождала, пока дознавательница окончательно придет в себя, и серьезным тоном произнесла, - Приношу благодарность от собственного лица. Ты блестяще справилась… Омега. Вильде встал и огляделся вокруг. Над обмелевшим озером стояли огромные клубы грязного пара. Поверхность острова спеклась до состояния стекла. Где-то вдалеке пылали дома, слышались крики и вой сирен, а с неба, из быстро затягивающегося прорыва в толще облаков, на все это взирало палящее солнце. Кроме них троих, в эпицентре не выжил никто. Чадящие ошметки одежды и плоти да вплавленные асфальт остовы торментора и сервиторов - вот и все, что напоминало о свите Ирины. Злополучный меч превратился в почерневший кусок металла, рядом с ним из оплавленной поверхности торчала половинка чего-то, похожего на уголек - Камня Души эльдарского чародея. А поодаль… Аколит стиснул зубы. Но если его и посетило отвращение при взгляде на то, что осталось от двух юных эльдаров, то лишь отвращение к самому себе. Он не знал, что именно здесь произошло на его глазах, что за древняя сила пробудилась лишь для того, чтобы уничтожить саму себя. Знал лишь, что все могло быть иначе. Знал, что каждый из ступивших на землю этого островка был повинен в случившемся. Он решительно шагнул на горячий и вязкий еще асфальт, нагнулся и пальцами бионической руки выковырял из него два ярко-красных камня. Вытер полой робы и переложил в живую ладонь. Камни светились изнутри, казалось, в каждом из них заключена маленькая Галактика с мириадами звезд. В одном камне звезды бурлили и вертелись вихрем, в другом - мерно пульсировали. А еще камни были теплыми. И не потому, что Вильде извлек их из горячего асфальта. Подняв глаза на небо, аколит неожиданно для самого себя начал тихо, нараспев читать полузабытую за пафосными гимнами простую покаянную молитву… одной чаше весов всех убитых на этой войне, людей, ксеносов, Синтию, да хоть тех детенышей… А на другой - вот эту железку. Это и будет ТВОЙ счет к эльдарам. Аколит мог бы поспорить по поводу своих счетов. Но он, что ни говори, не был настолько наивен. Виталий Стаммельфорд пинком распахнул двери и вышел, постукивая тростью по каменным плитам. Сгорбленный под весом позолоченных доспехов, раздраженный, старый, усталый. За ним последовали Ирина и остальные. Вильде развернулся к окну, где за толстым стеклом расцветали фейерверки и слышалось многоголосое "Ура!!!". Вопреки совету Лорда-Инквизитора, ему сейчас как никогда хотелось напиться. За его спиной зашуршали полы робы. Фиона молча подошла, встала рядом. Вильде посмотрел ей в лицо и с удивлением увидел, что в уголках глаз дознавательницы стоят крохотные капельки. Он воздержался от вопросов. Она ответила молчаливой благодарностью. Их руки - железный протез и живая, теплая ладонь - соединились на несколько мгновений и тут же разжались. На улицах веселилась пьяная от радости и дармового "ксеноцида" толпа. Установленные по случаю праздника гигантские вентиляторы разгоняли ядовитые облака, подарив жителям Стилборо возможность впервые увидеть звездное небо. Война кончилась. - Война кончилась, - медленно произнесла Лаэ'Раэнн, Королева-Провидица мира, который мон-кай давно уже считали своим, - Передай это всем князьям и вождям. Ее собеседник, принц-консорт Ардвель, ждал продолжения фразы. Он знал, что такое заявление требует объяснений. Ждать ему пришлось недолго. - Наша надежда умерла. Но она умерла и для мон-кай. В этой войне нет победителя, обе стороны были правы в собственных глазах, обе стороны обагрились с головы до ног кровью друг друга… Милосердная Иша, я не думала, что когда-нибудь увижу такую жестокость, такое безразличие к чужим судьбам… Как я завидую тебе, Ардвель, что ты не можешь лицезреть эти алые потоки, слышать крики тысяч душ… и осознавать, что эта кровь стекает и с твоих пальцев, что души погибших проклинают и тебя! - Это не твоя вина, возлюбленная. Не твоя боль. Разве мы не оправданы хотя бы тем, что защищались, отвечая ударом на удар… или даже предваряя ударом удар мон-кай? - Мон-кай… да, они развязали эту войну. Но я не могу отрицать и того, что они также первыми остановили кровопролитие, хотя в их силах было истребить нас до последнего. Я вижу в этом знак Судьбы. Невольный дар наших врагов, сделанный во имя пусть не мира, но перемирия. Передышки. От имени Старшей Расы, во имя нашего Будущего… я приняла этот дар. И никто не посмеет меня осудить. Лаэ'Раэнн оперлась рукой о балюстраду. Бремя, давящее на нее долгие века, за один этот день стало тяжелее в несколько раз. - Возлюбленная… но ведь тебе прекрасно известно, что аппетиты мон-кай неутолимы. Сейчас враги получат от нас передышку, а что потом? Осудим тебя не мы, осудит тебя кровь, которая прольется на ступенях усыпальниц Духа Мира - пусть не завтра, так через десять или сто зим! - Кто сказал тебе, что МЫ не воспользуемся этой передышкой? А, кроме того, я получила определенные гарантии. По крайней мере, на ближайшее время. - Гарантии? От кого? Не от мон-кай же? Королева-Провидица замолчала, давая понять, что отвечать на этот вопрос не намерена. Когда Ардвель наконец поднялся с резного кресла и поклонился, она повернулась к нему и протянула раскрытую ладонь. На ладони лежало три Камня Души - два оплавленных и один совсем почерневший. - Отнеси их в усыпальницу. Пусть эти души обретут покой в Бесконечном Круге. И я клянусь, что, пока я жива, ни один враг не потревожит Бесконечный Круг нашего мира. Такая цель… оправдывает любые средства. Она знала, что эти слова звучат очень по-человечески. Но ей было все равно.

Chaplain: Начало (пардон, что не по порядку, выкладываю по мере нахождения): Слово Императа (Da Word of Da Empera) Гюнтер, капитан Черных Храмовников, никогда не сомневался, что смерть придет к нему в бою, а не на старческом одре. Но он предполагал, что в этом бою он сойдется со своим убийцей на равных. Человек, даже если в его жилах течет кровь Императора, может лишь предполагать. Но никак не располагать. - Людик, значится, ты главный у этих жестянок? Небо, багровое из-за отсветов бушующих в Вайсхофене пожаров, заслонила огромная угловатая фигура. - А я помню таких, как ты. Там, на Арма-гедоне! Вы и еще желтые жестянки, и много-много людиков со стеклянными глазами! Орк вскинул голову и зарычал. Над его головой закачались висящие на цепях трофеи - человеческие и орочьи головы. Гюнтер разглядел среди них четыре терминаторских шлема в ярко-желтой раскраске Имперских Кулаков. Оба его сердца окаменели от нахлынувшей ненависти - над Храмовником возвышался виновник великой трагедии родительского Ордена, убийца капитана Декситея и трех его лучших бойцов. Только бы поднять руку, дотянуться до меча, и всадить освященную сталь в брюхо мерзкой твари! Но доспех, лишенный реакторного ранца, превратился в саркофаг для своего владельца, а сверху еще давила бетонная плита. Гюнтер не мог причинить своему врагу никакого вреда, разве что плюнуть. Словно подумав об этом, орк отступил назад. Капитан теперь мог в подробностях разглядеть прикрученную к морде монстра глухую железную маску с горящими красным светом линзами оптических датчиков. - На Арма-гедоне со мной говорил сам Императ! Он сказал, что недоволен людиками, и велел мне отомстить за наше поражение там! Он сказал, что Ярик - последний людик, которым он доволен, а все остальные - корм для сквиггов! Ты знаешь, почему я ношу эту железку на морде? Потому что моя морда слишком хороша для того, чтобы людики и гроты на нее смотрели, после того, как на нее смотрел сам Императ! Я - Арнак Стальная Шкура, запомни это имя, жестянка! Гюнтер никак не прокомментировал этот бред. Он знал, что некоторые орки поклоняются богам других рас. То, что один из них вдруг уверовал в Императора, было лишь оскорблением и святотатством для истинных служителей Повелителя Человечества. - Фио, подь сюда. Эти жестянки, как они называются? Из-за спины орка показалась хрупкая женская фигурка. Человеческая фигурка. - Черные Храмовники, хозяин. Орк издал какой-то явно оскорбительный звук. - Какое глупое название. Я их буду называть черными жестянками! Своим острым зрением капитан разглядел на шее девицы ошейник и табличку "собствиность Босса". Он скривился от омерзения, поняв, что рабыня не особенно тяготится своим положением. Нет еретика отвратительнее ксенофила. Следующий вопрос орка как раз касался темы ереси. - А эти жестянки, они еретики? Пленница помедлила с ответом. - Да… они еретики. Они убивают верных Императору. Орк хлопнул себя по колену. - Прекрасно! Тогда открути башку этому людику и повесь ее на Палку-с-Трофеями! Я хочу, чтобы Императ видел, что я победил этих еретиков! Девушка подошла ближе, не отрывая взгляда от поверженного космодесантника. Черная броня. Черные кресты на плечах. И на сердце. Этот человек сломал ее жизнь с такой же легкостью, с какой мальчишка отрывает крылышки мухе. Фиона Саттлер и Стэнварт фон Кессельриг. Она - сирота, с четырнадцати лет гнувшая спину на ткацкой фабрике. Он - младший сын в дворянской семье, рассорившийся с родителями и выброшенный из дома без гроша в кармане. Они обвенчались накануне отправки Стэна в армию. Стэн надеялся дослужиться до офицера - в этом случае Империум предоставил бы им отдельное жилье. Потом началась война. В чем не было ничего необычного. Просто Великий Босс Арнак Стальная Шкура, Сильнейший и Мощнейший, Попирающий Ботинками Пыль Ста Тысяч Крепостей, Победитель Желтых Жестянок, Победитель Красных Жестянок и Немереного Количества Простых Глупых Людиков, Избранный Горка и Морка, Избранный Императа Который Обратился к Настоящим Боевым Парням Потому Что Недоволен Людиками, решил пополнить свою коллекцию шлемами Черных Храмовников, потому что они были его любимого цвета. Стэн был в числе солдат, прикрывавших колонну с беженцами из пригородов Вайсхофена. Никто из них не знал, что по приказу капитана Гюнтера гвардейским гарнизонам, равно как и жителям окрестных поселений, было велено не отступать не под каким предлогом и сопротивляться до последнего. Перед беженцами и их сопровождающими не открыли ворот. Вместо этого из громкоговорителей раздался голос капитана, обвинявшего солдат в трусости и измене долгу. А затем из сторожевых башен ударили огнеметы… Фионе повезло, хотя она вряд ли могла назвать это везением. Ее трайк, нагруженный нехитрым семейным скарбом, был в хвосте колонны - и девушка отделалась лишь вывихнутой в давке рукой, когда обезумевшая от животного ужаса толпа людей отхлынула от стен города. Стэн сгорел заживо на глазах своих братьев-гвардейцев. Через сутки на кучку выживших беженцев наткнулся патруль орков. Фиону по какой-то причине не тронули - зеленокожих озадачило, что из всех людиков один, худой и длинноволосый, почему-то не кричит и не пытается сопротивляться, а тихо сидит на земле, уткнувшись лицом в колени. Странного людика притащили в лагерь, где им заинтересовался Стеф - гретчин, командовавший рабами. А от Стефа о странном людике узнал сам Боевой Босс, Арнак Стальная Шкура. Фиона вздохнула, когда земля рядом с ней задрожала под железными ботинками. Наконец-то. Скоро она будет вместе со Стэном. И лишь бы это было не очень больно… - Босс, я же говорил, это такой же людик, как Сестрабитвы - тощий, с длинными волосяными сквиггами и двумя выпуклостями на груди! То, что вы искали… Писклявый голосок гретчина заглушил мощный орочий бас: - Ты Сестрабитвы? Ты знаешь Слово Императа? В другой ситуации Фиону бы рассмешило, что ее могут принять за одну из Дочерей Императора. Но сейчас ей было все равно. Не поднимая глаз, она машинально кивнула. - Ваагх! Мне нужен людик, который знает Слово Императа! Ты - моя добыча, и я назначаю тебя своим личным гротом! Фиона оторвала взгляд от земли. Над ней нависала туша огромного орка, закованного в броню. Его морда была закрыта железной маской, а поверх рогатого шлема красовалась комиссарская фуражка. Тут же Стеф влепил ей затрещину. - Не смей таращить зенки на Босса, людик! На него смотрел сам Императ! Но девушка продолжала разглядывать… нет, уже не орка, но то, что находилось за его спиной. Три огромных идола, сделанных из обломков техники и строительного мусора. Два из них изображали орков - толстого и тощего. А третий был удивительно точной копией со статуи Императора, что она видела каждое воскресенье в городском храме. "Император все видит. Император все знает." Фиона поднялась с земли и тут же опустилась на колени. Перед орком - но и перед Императором. - Да… я знаю Слово Императора. И я покажу тебе Его врагов… Из сумрачного мира воспоминаний девушку вырвал грубый окрик хозяина. - Тупой людик! Тебе два раза повторять? Я хочу, чтобы голова этой жестянки торчала на моей Палке-с-Трофеями! Фиона подошла к умирающему десантнику, похожему на раздавленного жука. Наступил момент, которого она ждала столько… недель? Месяцев? Лет? В голове не укладывалось, что прошло лишь четыре дня. Карие глаза девушки и две льдинки в глазницах десантника уставились друг на друга. - Скажи, палач, ты веришь, что от Императора не укрыться? Фиона сочла молчание утвердительным ответом, хотя во взгляде Храмовника было лишь бесконечное презрение. - Это очень хорошо… В руках девушки возник зазубренный орочий нож, тускло блеснувший в зареве пожаров. - …потому что это значит, что Он видел и то, что случилось тогда перед воротами. Что вы сделали… что ты сделал со своими братьями, с людьми, с моим Стэном, убийца, мразь, ублюдок, предатель! Нож опустился. Раз, другой, третий. - Потому что Он не только видит, но и карает! И если Он избрал орков как орудие мщения, это значит, что ты, дерьмо, не заслуживаешь лучшего! Потому что… Фиона осеклась, услышав ответ, прерываемый хрипом и бульканьем. А потом, что было силы, ударила снова. Рык Арнака, похваляющегося новым трофеем, сотрясал то немногое, что еще не сокрушили железо и огонь. - Вааагх! Я Арнак Стальная Шкура! Я победил желтых горбатых жестянок, мои гроты жрут похлебку из их шлемов! Я победил красных жестянок, и развесил их обломки на своей Громыхающей Машине, чтобы она быстрее догоняла убегающих людиков! Сегодня я победил черных жестянок, потому что они еретики и нагло рядятся в цвет Гоффов! Мной довольны Горк, Морк и Императ! Вааагх! Фиона не слышала грозных выкриков своего хозяина, тонущих в бешеном реве тысяч и тысяч зеленокожих воинов. В ее ушах громом гремели последние слова Храмовника. "Мне-то есть, чем оправдаться перед Императором. А тебе?" Ноги девушки подкосились. Она упала на колени, уткнулась лицом в перепачканные чужой кровью ладони и разрыдалась.

Chaplain: Омега 0. Земля забилась в агонии под тысячами шипованных колес, словно распятая на инквизиторской дыбе ведьма. Солнце без следа растворилось в тучах пыли и клубах маслянистого дыма. ВААААГХ катился по планете, с одинаковой легкостью сокрушая железобетон городов и слабую человеческую плоть. 1. Как Фиона уже неоднократно имела возможность убедиться, техника орков вблизи представляла собой бессмысленное нагромождение всевозможного лома, хотя на расстоянии смотрелись внушительно и грозно. Квинтэссенцией орочьих понятий об эстетике был личный Боевой Вагон Арнака - монструозный полугусеничный бронетраспортер, превосходящий размерами любые машины, что девушке доводилось видеть. Внутри этой устрашающей конструкции, казалось, умудрилась поместиться половина орочьего лагеря. Прямо в кузове были растянуты тенты, всюду валялись ящики, бочки и разнообразный мусор. Невозможно было шагу ступить, чтобы не наткнуться на спешащего куда-то гретчина или жующего сквигга. Шум стоял невообразимый: хохот и грубые выкрики орков-бойцов, визг гротов, щелканье бичей механиков-надсмотрщиков, свист и шипение пара - все это сливалось в инфернальной какофонии, грозящей лишить случайно попавшего на борт людика барабанных перепонок. В целом, обстановка вполне соответствовала представлениям Фионы о преисподней. - Ваагх! Фио, что ты так возишься? Да дохлый гретчин сделал бы это быстрее! - Уже все готово, хозяин. Вот… Арнак вскинул правую руку, чуть не снеся одну из опор приваренной к полу наблюдательной вышки, и принялся тщательно разглядывать результат труда своей рабыни. Фиона прислонилась к борту машины, наслаждаясь долгожданной передышкой. Конечно, ежедневная чистка хозяйского оружия и доспехов не шла ни в какое сравнение с "ударными" сменами по восемнадцать часов на фабрике, но выматывала ничуть не меньше. Хотя ссадины и порезы на руках девушки горели от попавшего в них машинного масла, беспокоиться об этом уже не было сил. Главное, Босс был вроде бы доволен. Проверяя работу энергоклешни, Арнак подцепил ей ковылявшего мимо жирного сквигга. Фиона отвернулась, когда заработали встроенные в клешню цепные пилы - не столько из отвращения, сколько из нежелания в довершение ко всему подставлять свое лицо под дождь из фарша и костей. - Ха! Все работает тип-топ! Фиона с трудом представляла, как это вообще может работать - по ее мнению, создатель клешни был не в ладах не только с законами механики, но и со своей головой. Однако тут же изобразила радость и готовность продолжить труд. - Хех, ты хороший грот, хоть и людик. Сгоняй-ка мне за пивом и жрачкой. Можешь и себе прихватить. Через пару минут Арнак, облокотившись об ящик, сочно хрустел насаженным на палку жареным сквиггом. Фиона присела рядом и принялась за чудом найденный у грота-повара кусок пригодной для человеческого желудка солонины, не забывая отгонять мух от кружки с хозяйским пивом, а вороватых снотлингов - от временно демонтированной железной челюсти. Она уже знала, что Босс носит маску не от хорошей жизни - вся его морда была покрыта чудовищными шрамами, словно бы по ней кто-то бил раскаленной цепью. Глаз, как поняла Фиона, Арнак лишился вовсе - визоры с красными линзами были каким-то образом подсоединены прямо к зрительным нервам. Судя по всему, орк гордился своими увечьями, однако об их происхождении не распространялся, лишь утверждая, что на него "смотрел Императ". Возможно, именно связанному с травмами психическому расстройству Арнак и был обязан своей верой в Повелителя Человечества. Закончив трапезу, Босс сыто рыгнул и жестом велел Фионе прикрутить челюсть на место. - А теперь расскажи-ка мне Слово Императа… Фиона вздохнула. Из всех ее обязанностей эта была наиболее тяжелой и противоречивой. Пересказ знакомых с детства легенд и притч, попытки передать своими словами смысл молитв и литаний - все это то наполняло Фиону нестерпимым презрением к себе, недостойной даже произносить священные имена, то, наоборот, заставляло ощущать себя миссионеркой, несущей свет Императора невежественным язычникам. А иногда она даже чувствовала отголосок какого-то внутреннего родства с этим огромным зеленокожим монстром, который слушал так же внимательно, как в свое время маленькая Фиона Саттлер на школьной скамье. И это ощущение, в свою очередь, вызывало еще больше страха и стыда… -…и Хорус пал, сраженный рукой Императора, и перед смертью осознал всю глубину и черноту своего падения. А Император, пожертвовав своей земной жизнью, вознесся на Золотой Трон… Увлекшись рассказом, Фиона сама не заметила, как придвинулась ближе к Арнаку. Почему-то его присутствие сейчас внушало ей спокойствие - орк на мгновение превратился в Стэна. Или просто в какого-то сильного и доброго гвардейца с плакатов а ля "Защитники Человечества". - Ааргх! Я хотел бы, чтобы моя, это, земная жизнь кончилась так же, как у Императа! Чтобы я помер на груде сокрушенных врагов, сжимая в лапах шею какого-нибудь поганого предателя, и чтобы дырка в моей башке была бы достаточно большой, чтобы я не ободрал бока, когда отправлюсь к Императу! И тогда он мне скажет: "Ваагх, Арнак, ты был крутым боссом и трижды раз по много поколений тебя будут помнить!" И подаст мне кружку пива!" Иллюзия развеялась. Защитник Человечества превратился обратно в убийцу защитников Человечества. Фиона потупила взор. Иногда ей просто очень хотелось проснуться, но затянувшийся дурной сон и не думал отпускать свою добычу. 2. Говорят, что космодесантники неспособны испытывать страх, а в отношении Черных Храмовников это утверждение верно вдвойне. Тем не менее, на сержанте третьего взвода, что называется, лица не было. - Маршал, я думаю, вам надо на это взглянуть. Крошево разнесенного до основания здания Администратума захрустело под тяжелыми ботинками командующего Барионским Крестовым Походом, когда тот вышел на главную площадь Вайсхофена - некогда одного из крупнейших городов планеты, превратившегося ныне в поруганное кладбище. Памятник генералу Назарову, двести лет назад защитившему Вайсхофен от вторжения ксеносов, был сброшен с постамента и расколот на части. Вместо него высился курган из обломков техники и кусков человеческих тел. На вершине кургана каким-то чудом держался огромный железный орел, некогда украшавший ворота города. Обе головы священной птицы были выкрашены зеленой краской, а через грудь тянулась корявая надпись: "Сдесь был Арнак Стальная Шкура. Вот шо ждет кашдую чорную жистянку!" К крыльям орла цепями были прикручены изуродованные тела космодесантников. Одного из них маршал узнал сразу - и, не удержавшись, издал горестный вопль. - Брат Гюнтер! Труп легендарного героя Ордена можно было опознать лишь по окантовке искореженного доспеха. Голова, как и у прочих павших, отсутствовала. Казалось, воздух на площади сгустился и закипел от праведного гнева и жажды мести, захлестнувших космодесантников, созерцавших это чудовищное надругательство. Высоко подняв меч, маршал обратился к своим бойцам: - Братья! Сегодняшний день будет навеки вписан в историю нашего Ордена как один из самых черных. Но пусть боль и скорбь в наших сердцах уступят место ярости и беспощадности! Помните, что за этой трагедией стоят не только ксеносы. Наши братья погибли из-за малодушия лжецов и предателей, сдавших город врагу! Именем Императора я объявляю этой планете Великое Очищение! Все, кто имел наглость спасти свою шкуру в сражении, где пали наши братья, будут преданы наказанию. И впредь за каждое проявление трусости мы будем карать не только самого преступника, но и тех, кто потворствовал ему! И даже если потребуется очистить все население планеты до последнего старика и младенца, мы сделаем это во имя наших братьев. Мы - Черные Храмовники, и не нуждаемся в двуличных помощниках! Руины содрогнулись под мерным градом тяжелых, как снаряды болтера, слов произносимой в унисон клятвы. - Клянемся, что смерть наших братьев будет отомщена. Клянемся, что повинные в этом злодеянии заплатят тысячью смертей. Клянемся, что наша рука не дрогнет в момент свершения правосудия. Пусть Император и Рогал Дорн будут свидетелями нашей клятвы, и да освободит нас от нее лишь смерть в честном бою! - Без жалости! Без сожаления! Без страха! Спустя некоторое время апотекарии сняли тела павших и готовили их к транспортировке в родную твердыню Ордена. Сервиторы тем временем отмывали орла от мерзких надписей. До останков гвардейцев, не говоря уже об орках, никому не было дела. Воздух внезапно наполнился гулом мощных двигателей. Йозеф обернулся на звук, рассчитывая увидеть запрошенный с базы транспорт. Снижавшийся над городом "Тандерхок", вопреки ожиданиям, был не черного, а серебристо-серого цвета. И вместо крестов его борта украшали литеры "I". Через пару минут маршал уже встречал незваных, ненужных и совершенно не понравившихся ему гостей. Первым по трапу спустился высокий мужчина в инкрустированных золотом доспехах и длинном плаще, который поддерживали два уродца-сервитора. У мужчины были черные с проседью волосы и смуглое, иссеченное шрамами лицо с квадратной челюстью и глубоко посаженными темными глазами. Из оружия маршал разглядел лишь массивную трость с набалдашником в виде крылатого черепа и висящий на поясе болт-пистолет. По правую руку от хозяина чинно шагал полосатый зверь, похожий на небольшого тигра. За Инквизитором шествовала его свита: затянутая в облегающий костюм светловолосая девушка, худощавый старик в рясе с капюшоном и похожий на сквата низкорослый толстяк, чуть ли не до глаз заросший курчавой рыжей бородой. На некотором отдалении следовал почетный караул из гвардейцев в серой форме штурмовиков Инквизиции. Зверь (как догадался маршал, это был экзотично выглядящий сервитор) вышел вперед и человеческим голосом представил своего хозяина: - Виталий Стаммельфорд, Лорд-Инквизитор Ордо Маллеус! Йозеф в ответ назвал свое имя, Орден и роту. Инквизитор лишь небрежно кивнул, затем произнес: - Очень приятно, маршал. Согласно действующему Инквизиционному Эдикту, эта планета полностью переходит в мое распоряжение на время проведения операции Ордо Маллеус. От вас я ожидаю всецелой поддержки и сотрудничества. Когда взгляд цепких умных глаз остановился на Йозефе, тот почувствовал легкую пульсацию в затылке. Инквизитор был псайкером, и не из последних, раз запросто мог прощупывать скрытый под освященным шлемом разум космодесантника. - Инквизитор, это зависит лишь от того, насколько ваши цели совпадают с целями Ордена. Стаммельфорд и виду не подал, хотя фамильярное обращение "Инквизитор" вместо "Ваше Святейшество" было, по сути, прямым оскорблением. Его ответные вежливые слова, впрочем, были пропитаны ядом. - Цель Ордо Маллеус здесь одна - поиск, обнаружение и поимка потенциально опасного преступника. Точнее, преступницы. Я нижайше прошу лишь о том, чтобы вы, ежели таковая преступница попадется вам в руки, как можно скорее поставили меня в известность и выдали ее мне. Маршал быстро просмотрел переданную ему папку. С фотокарточки на него глядела миловидная темноволосая девушка. "Фиона фон Кессельриг, урожденная Саттлер. 19 лет. Судимостей не имеет. Псайкерские способности отсутствуют." Интересно, что она натворила? Или может натворить? Йозеф протянул папку обратно. - Я могу вам это обещать, Инквизитор, лишь при одном условии. Если у данной преступницы нет никаких прегрешений перед Орденом. 3. Если бы у Фионы еще оставалось чувство юмора, она могла бы поздравить себя с переходом в новый круг ада. Чистка оружия и рассказы об Императоре оказались сущей безделицей по сравнению с обязанностями грота на поле боя. Носить за Боссом ящик с боеприпасами и вовремя подавать патронные ленты к шестиствольному стрелялу было вполне терпимо. Ужас начался, когда по завершении стычки Арнак погнал свою рабыню собирать трофеи. Искать в изрытом снарядами месиве трупы лично убитых боссом людиков. Обыскивать, забирать аккумуляторы от лазганов и другие предметы, которые могут понадобиться механикам.


Chaplain: Ирина Бьоркман убрала духовой пистолет в кобуру и поспешила к Стаммельфорду, пытающемуся совладать с Омегой. - OMEGA, PRAANSILENUX SAR'DAARKH… - …DESCO OBOEDIENS! Произнесенное в унисон заклинание все-таки подействовало. Цепь свернулась жгутом и превратилась обратно в трость. - Ирочка, а я все ждал, когда ж ты нарисуешься... - Там сейчас Хаос знает что творится, еле пробилась. Похоже, Хельмсфестунг обречен. Сваливать надо… Она ахнула, увидев обрубок руки. - Император милосердный! Виталька, кто ж тебя так… - Ириша, ну ответь мне, ну почему мне уже третий раз все ту же руку рубят? - Ничего, Виталь. Зато у Механикусов будешь постоянным клиентом, скидку сделают… Тут Ирина наконец-то обратила внимание на трупы Храмовников. И остолбенела. - В-виталий? Ты что ж натворил? Маршала… Император помилуй, ты ж им запорол целый Крестовый Поход… Что нам теперь делать… Нас же всех… Виталька… Стаммельфорд ударил ее по лицу. - Заткнись! Хватит причитать! Увидев слезы на глазах аколитки, он осекся. Быстро присел рядом с Ириной и обнял единственной рукой. - Извини, Ириша. Ты же мне только что шкуру спасла, а я лапы распускаю… Прости. Обещаю, мы выберемся, до нас в жизни не докопаются! Да я не из таких передряг выходил… Переведя взгляд на появившихся в проеме люка "Тандерхока" Сергиуса, Даниеля и гвардейцев, он снова повысил голос. - А вы что пнями встали? Девчонку на корабль, в полную изоляцию, обвешать всеми амулетами, что есть - она сейчас опаснее демонхоста! Трупье тоже забираем, потом дезинтегрируем. Варп разбери, если орчатина сейчас разнесет здесь все по камушку, комар носа подточить не должен… "Тандерхок" вознесся ввысь, когда орки уже ломились в ворота ангара, а количество защитников крепости быстрыми темпами приближалось к нулю. Виталий откинулся на спинку кресла, предоставив Ирине взять командование кораблем на себя. Сил у него больше не было, ни для чего. "Хозяин, а ведь как гладенько-то все сложилось." Инквизитор приоткрыл один глаз. Рядом с креслом вытянулся Мистигрис. - Что? "Тогда, на Армагеддоне… Когда вы искали Сердце Кархануса, а по дороге на том орчине решили проверить, насколько хорошо можете контролировать Омегу. Неплохо вы его тогда отделали, хоть и не замочили." - А, это… Ну, да, повеселился я с ним немного. А что, это тот же самый был, что девчонку пользовал? При случае, кстати, узнаю подробности, самому интересно… "Да-да. А ведь только благодаря такому стечению обстоятельств девка-то жива и у нас. И после этого вы все еще не верите, что все в руках Архитектора Судеб?" - Заткни пасть, животное. "Я-то заткнусь, да вот вы, мой дорогой хозяин, формально уже немного еретик. Замочили вот маршала Черных, да еще демонским оружием… И все еще уверены в своей лояльности и праведности?" - Заткнись, я сказал. "Все-все, я само молчание." Багровое зарево Хельмсфестунга и свинцовая туша "Гнева Гоффов" остались далеко внизу. Из кабины корабля было видно только ослепительно чистое небо. 9. Кошмарный сон, длившийся, казалось, несколько лет, наконец-то кончился. Фиона проснулась. Боль от побоев исчезла, потому что и побои-то были лишь иллюзией. Кожи касалась родная, чуть шершавая простыня, а не грубый брезент, на котором (вот ведь какие детали запоминаются!) она спала в кузове чудовищной орочьей машины во время своих ночных злоключений. А в голове не осталось ни капельки той всесокрушающей, чужой, заемной Силы. - Всемилостивый Император, какое счастье, что это все-таки был сон! Тут же нахлынуло чувство стыда. В голове всплыли обрывки видений, где она отрезала голову космическому десантнику, а потом совершала еще более страшное святотатство, выдавая себя за пророчицу и самостоятельно выдумывая якобы слова Императора. Нет, пожалуй, этот сон она никому не будет рассказывать. Лучше всего постараться забыть о нем как можно скорее. Так, хватит разлеживаться. Встать, помолиться, умыться, одеться, собраться - и бегом на работу. Одно опоздание в этом году у нее уже было, за второе можно отправиться на тесное знакомство с Арбитрами как саботажница и вредительница. Девушка наконец-то заставила себя открыть глаза. И поняла, что сон и не думает кончаться. "И все-таки добро пожаловать домой, Фиона." Виталий Стаммельфорд спокойно созерцал свою пленницу через армированный траспаристил, прозрачный только со стороны наблюдателя. "Первый раз я могу тебя наконец-то хорошенько рассмотреть. Ты симпатичная. Если бы во мне еще могли жить какие-то чувства, я бы сказал, что ты мне нравишься. Большие карие глаза, которые так и просятся живой иллюстрацией к афоризму про "зеркало души". Волнистые черные волосы в эстетическом беспорядке. Тонкая, возможно, даже излишне худощавая фигурка. Маленькие грудки, просвечивающие сквозь маечку. Длинные, изящные пальцы… маникюр, конечно, ужасен, но это поправимо. Равно как и многочисленные порезы, синяки и ссадины, которые исчезнут гораздо быстрее, чем рассеются твои воспоминания." Во взгляде цепких глаз Инквизитора было не больше эмоций, чем в оптических датчиках сервитора-медикуса. Виталий мог с одинаковым выражением лица созерцать и полуодетую девушку, и мрачные статуи героев и пророков под сводами имперских соборов, и уходящие за горизонт ряды столбов с корчащимися в огне еретиками. "Впрочем, если ты думаешь, что я заплатил такую цену лишь ради возможности полюбоваться твоей, не Император весть какой сногсшибательной, внешностью, ты сильно ошибаешься. Ты - лишь новое оружие в распоряжении Ордо Маллеус. Я обязан это оружие перековать, заточить, отшлифовать и смазать. И проследить за тем, чтобы благородная сталь не потускнела от ненужных мыслей, ибо за оружие должен думать его владелец. Сначала, возможно, ты будешь меня бояться и ненавидеть. Будешь пытаться разжалобить, будешь убеждать, даже угрожать. Попробуешь снова залезть в мое сознание, чтобы лишь получить щелчок по носу от ментальных блокираторов. Потом, когда до тебя наконец-то дойдет, что перспектива стать одним из нас - вовсе не шутка и не издевательство, враждебность быстро сменится радостным энтузиазмом. Ты примешь за чистую монету наш запанибратский стиль общения и не увидишь за ним ритуала, давно утратившего свою основу. Ты поверишь в искренность моих с Ириной отношений, возможно, будешь ревновать или даже попытаешься перевести мое внимание на твою персону… пока не вычитаешь в трактате "Femina - Instrumentum Chaotica" кое-что про использование эмоциональных связей для ментального подчинения псайкеров женского пола. Ты будешь наивно полагать, что жизнь Инквизитора - это приключения и погони, и что большой пушкой и словом Императора можно изменить мир к лучшему… Но не волнуйся, от фантазий ты быстро излечишься, когда столкнешься с реальностью. Когда тебя первый раз стошнит на демонстрации физического воздействия девятого уровня. Когда ты начнешь составлять очередной многостраничный протокол, а из-за перегрузки нейроимплантов твои глаза будут кровоточить от малейшего напряжения. Когда вместо сна ты будешь вести бой с остатками морали за осознание того факта, что выбор "тысяча невиновных или один потенциальный одержимый" - это и не выбор вовсе. Когда ты поймешь, что боль жертвы - ничто в сравнении с болью палача. Вот тогда, девочка, ты пожалеешь, что много лет назад какой-то глупый орк сохранил тебе жизнь… Но если ты не сломаешься, если доживешь до того момента, когда рассудок подчинит себе эмоции, а сердце станет холоднее некронской гробницы - ты получишь награду. Алый плащ Инквизитора, на котором не видно крови, и священную инсигнию, которая заменит тебе меч, жезл и кнут. И кроме этих двух вещей, в жизни ты не найдешь ничего. Ни любви, ни поддержки, ни сострадания. И когда-нибудь, Фиона, ты осознаешь одну простую вещь. Инквизиции не нужны союзники, помощники и друзья. Ей нужны слуги - искренние, верные, фанатично преданные своему делу. И враги. Которых, если их не существует, надлежит создать. Твой ошейник никуда не делся, девочка. Просто вместо орочьих каракулей на нем теперь написано "Sanctum Officium." - Вааааагх! Мы победили! Я победил! Я самый сильный! Я самый крутой! Горк, Морк и Императ довольны мной пуще прежнего! Я Великий Босс Арнак Стальная Шкура, Сильнейший и Мощнейший, Попирающий Ботинками Пыль Ста Тысяч Крепостей, Победитель Желтых Жестянок, Победитель Красных Жестянок, Победитель Черных Жестянок и Немереного Количества Простых Глупых Людиков, Избранный Горка и Морка, Избранный Императа, Великий Авиатор, Обрушивший На Людиков Смерть-с-Небес, Сокрушитель Несокрушимых Крепостей-в-Скалах, Тот-с-Которым-Императ-Говорил-Целых-Два-Раза! Под брюхом "Гнева Гоффов" простиралась земля, полностью очищенная от всего живого. На изрытой взрывами равнине полыхали наполненные трупами людиков и залитые тысячами тонн горючего рвы, которые с огромной высоты складывались в надпись "Сдесь был Арнак". Буквы были разного размера, заезжали одна на другую, и все-таки Императ увидел это с небес и по достоинству оценил заслуги своего самого лучшего воина. - Вааааагх! Императ так доволен мной, что послал мне нового грота! Он более сильный и работящий, чем Фио, и знает Слово Императа гораздо лучше! Ну-ка, Густ, расскажи-ка мне что-нибудь по такому случаю! Густав Айхендорф, когда-то бывший Храмовником-неофитом, не питал иллюзий относительно своего будущего. Он знал, что, когда наконец-то ему удастся сбежать, родной Орден сполна воздаст ему за сорванный с плеча черный крест. Но это было неважно, потому что перед смертью он все равно успеет донести информацию, ради сохранения которой и пошел на предательство. - "Император, даруй мне Свой праведный гнев и Свою яростную силу. Дай мне стать штормом, что сокрушит врагов, оскверняющих твой взор…" - Вааагх! Да, я шторм! Я сокрушил врагов Императа! Он дал мне свою яростную силу! Орк уже не особенно вслушивался в слова Густава, и тот уже мог говорить для себя самого. - "О, Император Человечества, прости своему слуге его грехи, и помни, что я всего лишь человек…" На костре Густав сполна утешится мыслью, что расплата за измену, совершенную во имя торжества справедливости, не сравнится с тем гневом, что обрушится на голову Инквизитора-отступника, обагрившего свои руки кровью защитников Человечества. Ибо кому дано больше, с того и взыщется строже.

Арлекин: Любопытно. Образы людей и темных эльфов - вполне обыкновенны (даеж слишком канонически), а вот орк - немного не такой, как принято обычно видеть: в финале - служит Императору? Очень любопытно. Может, попробовать и остальных описать не канонически? Например, темных эльфов попробовать сделать не совсем темными (попробовать подыскать оправдание для их действий)? А если и людей сделать не настолько фанатично преданными Императору, способными его иногда критиковать и сомневаться в действиях инквизиции? Думаю, получится очень любопытно.

Chaplain: Арлекин пишет: А если и людей сделать не настолько фанатично преданными Императору, способными его иногда критиковать и сомневаться в действиях инквизиции? Верная смерть для них

Gomozebra: Инициативные и смелые люди - сильнее в любом бою трусливых и безвольных, подчиненных чьему-то авторитету. Если в галактике где-нибудь образуется настоящий пиратский порт волных флибустьеров космоса - империи кирдык - очень быстро. Нужно будет попробовать написать что-то от имени ведьмочки темных эльфов - тоже очень свободного и отважного народа.

Chaplain: Gomozebra пишет: Инициативные и смелые люди - сильнее в любом бою трусливых и безвольных, подчиненных чьему-то авторитету. Если в галактике где-нибудь образуется настоящий пиратский порт волных флибустьеров космоса - империи кирдык - очень быстро. В Империиуме инициативных и смелых полно. Примеры, надесюь, не надо приводить?

Irrtum: Именно поэтому инквизиторы руководят лишь Гвардейцами. Космодесант - выделяет своих инквизиторов в отдельные подразделения Демонхантеров и ... пошли они, козлы, на фиг, короче. На поле боя - сами разберемся, в кого палить из болтеров.

Chaplain: Irrtum пишет: Именно поэтому инквизиторы руководят лишь Гвардейцами. Космодесант - выделяет своих инквизиторов в отдельные подразделения Демонхантеров и ... пошли они, козлы, на фиг, короче. На поле боя - сами разберемся, в кого палить из болтеров. Это не так. Инквизитор может руководить Космодесантниками, если специально договорится с Гроссмейстером Ордена. Серые Рыцари- это отдельный Орден Космодесанта. Также существует боевое крыло Ордо Ксенос- Deathwatch, там действительно служат Космодесантники из разных Орденов. И охотятся они на ксеносов.

Goga: Нужно будет попробовать написать что-то от имени ведьмочки темных эльфов - тоже очень свободного и отважного народа. Дарк эльдары, стоящие на коленях перед Слаанеш и драпающие со всех ног при маломальском отпоре - это, безусловно, свободный и отважный народ. :)

Ork: Орки никогда не служат плешивой империи с некроном во главе! Это - факт! А те трусливые рабы, что поклоняются трупу, - и шагу не могут ступить без инквизиции! Достаточно убить 1 козла в дурацкой фуражке посреди этого стада баранов - и они обращаются в бегство! Вот так!!! Это - факт!!!

Chaplain: Ork пишет: Орки никогда не служат плешивой империи с некроном во главе! Это - факт! А те трусливые рабы, что поклоняются трупу, - и шагу не могут ступить без инквизиции! Достаточно убить 1 козла в дурацкой фуражке посреди этого стада баранов - и они обращаются в бегство! Вот так!!! Это - факт!!! Перещли на оскорбления. Замечательно. А еще говорят, что Лецетина невозможно вывести из себя. Так вот, существуют орки-наемники, которым все равно, кому служить, лишь бы платили (я говорю про клан Blood Axes) Клан Кровавых Топоров (Blood-Axe) известен по своему тотему - знаку окровавленных скрещенных топоров. Они всегда имеют разногласия с любым другим Кланом, - разногласий не объясняющихся только естественной враждебностью Кланов среди расы Орков. Некоторые Орки подозревают, что это результат подстрекательства Империума Человека - тайного патрона Клана Кровавых Топоров. Империум использует Кровавых Топоров как пятую колонну для проникновения в общество Орков и как буферный Клан для поглощения любых беспорядков среди Орков. Инфа вполне свежая и 100% официальная. Дальше: 1- Ага, и эти "трусливые рабы" уже 10000 (!) лет исправно вламывают 3,14-ды всем, кто посягнет на Империум. Орки тоже рабы своих боссов, как Тау- рабы Касты Эфирных и т.п. 2- Император- некрон? Неужели? Докажи. То, что он бессмертен, не делает его некроном. Боги Варпа тоже de juro бессмертны, и убить их могут только другие боги Варпа (например, Слаанеш порвал Кхаине). Тем более некроны не переносят на дух варпа. 3- Империум вполне себе ступает шагу без Инквизиции. Она не вездесуща, и основная ее цель- отлов еретиков, мутантов, ксеносов, псайкеров и т.п., а также поддержание "чистоты рядов"(Ордо Еретикус и Адепта Сороритас (Сестры Битвы)- их боевое крыло), пресечение активности демонов (Ордо Маллеус и Серые Рыцари), и истребление ксеносов (Ордо Ксенос и Караул Смерти). Ага, Космодесант бежит? Бугага!!! Для него смерть лучше позора. Имперская Гвардия- бывает, бегает, но это всего лишь простые люди перед лицом ужасов галактики. Да и бегают приемущественно СПОшники, а "элитные" полки ИГ хрен напугаешь (Мордианская Гвардия, Корпус Смерти Крига и многие другие). Тем более тот самый "провал теста на лидерство"- это отступление, а не паническое бегство. Вот так-то, дивный вы наш

Вампир: Когда все Живые сдохнут в этой войне, мы познакомимся в великим некроном Императором и примем его в свой Клан Нежити. И тогда мы вломим проклятым Тиранидам (что прилетели к нам из другой галактики) по первое число.

Goga: Во вселенной Warhammer 40.000 нежить представлена исключительно чумными мертвецами Нургла.

Зеленый и Ужастный : Впечатлен. Весьма, А где-нибудь еще это опубликовано? И где, кроме этой страницы форума, можно ознакомиться с остальным творчеством автора?

Гунтер: Очень и очень неплохо.

Chaplain: Hey guys! I write you from Intrenet-cafe in Germany and there is no russian software. I dont have time no use the translator so will write in English. The author of this fanfiction is a man with nickname Rommel and he didnt publish it anywhere but www.warhammer-forums.ru

Зеленый и Ужастный : Thank You very much!

Лецитин: Не, ребята, это не дело: сажать себе на трон какого-то Трупа. Какой бы он ни был великий воин в прошлом, а место трупу - в мавзолее.

Chaplain: Лецитин пишет: Не, ребята, это не дело: сажать себе на трон какого-то Трупа. А он жив, просто в плохом здравии

Темная Drow: Chaplain пишет: А он жив, просто в плохом здравии Вранье. Типичное вранье инквизиции, пытаясь замаскировать свою незримую власть над хьюманами-баранами, которые ей верят. Примерно так же про Ленина в СССР врали: что он - живее всех живых.

Chaplain: Темная Drow пишет: Вранье. Типичное вранье инквизиции, пытаясь замаскировать свою незримую власть над хьюманами-баранами, которые ей верят. Примерно так же про Ленина в СССР врали: что он - живее всех живых. Obvious troll is obvious

Ork: Так я и не понял, чем там все в битве дивных и монкеев азкончилось? Кто кому навалял в результате?

Зеленый и Ужастный : Ork пишет: Так я и не понял Неудивительно

Тель Мо Хар: Вот я тоже не понял. Какой-то недоделанный рассказ. Нужно продолжение.

Chaplain: Это не ко мне- не я его писал.

Вампир: Все равно ждем. Кто выложил - тот знает, кто автор и может его легонько нарячь на написание концовки рассказа.



полная версия страницы